00:22 04 Сентября 2015г.
Отныне, согласно правительственному постановлению, «дети помещаются под надзор в организации для детей-сирот временно, на период до их устройства на воспитание в семью»
С 1 сентября в России больше нет детских домов. Благодаря вступившему в силу постановлению № 481 правительства РФ теперь «дети помещаются под надзор в организации для детей-сирот временно, на период до их устройства на воспитание в семью». Сами теперь уже бывшие детдома становятся учреждениями семейного типа, где воспитанники будут жить в группах по 6-8 человек под надзором «социальных родителей». Что в итоге изменится в жизни сирот? Об этом корреспондент «Труда» говорил с организатором первого в России приюта для беспризорных детей, психологом и членом Общественной палаты РФ трех созывов Олегом ЗЫКОВЫМ.
По данным Павла Астахова, число детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в России в 2009 году равнялось 106,7 тысячи, а в начале 2015 года — 87 тысячам. Это при том, что российские граждане усыновили десятки тысяч детей, еще больше обитателей детдомов были взяты под опеку. Получается, государственная программа перемещения сирот в обычные и патронажные семьи вроде бы работает, а число обитателей детских домов практически не сокращается, потому что не становится меньше неблагополучных семей, где родителей лишают права воспитывать собственных детей.
И вот только теперь, считают многие эксперты, с вынесением приговора детским садам можно будет разорвать этот порочный круг.
— Все споры последних лет были вокруг вопроса, какая форма воспитания сирот лучше защитит их права, — говорит Олег Владимирович. — На самом деле все однозначно: лучшая форма защиты ребенка — сохранение его родной семьи. Если же такая возможность исключена, то должна быть замещающая, патронажная семья или социальная деревня, где между воспитателем и ребенком устанавливаются личные взаимоотношения. Любая коллективная форма воспитания калечит психику ребенка, не может создать условий для воспитания сознательной, самостоятельной личности. Поэтому суд должен заниматься не репрессиями, а, опираясь на рекомендации специалистов, заставлять органы опеки помогать кровным семьям сохраниться. В Липецкой области это уже делается, и там лишений родительских прав уже стало значительно меньше.
— Говорят, выполнение постановления № 481 обернется формализмом и сменой вывесок.
— Я приведу пример. Мы шесть лет внимательно наблюдали за развитием института интернатов в Пермском крае и Самарской области. Оба региона решили отказаться от интернатной системы. Пермский край их перепрофилировал в центры помощи семье. Создал мощный реабилитационный ресурс, коллективы специалистов и так далее. В Самарской же области просто закрыли интернаты, специалистов уволили, а детей раздали в семьи. В результате в Пермском крае эксперимент показал прекрасные результаты, а в Самарской области пошли массовые отказы приемных родителей. Для детей, которых взяли, а потом вернули назад, это тяжелейшая травма. Но, чтобы травмы не случилось, семье надо помогать. Адаптировать ребенка из интерната крайне сложно. Он же воспитывался в интернате, а это крайне агрессивная, жестокая среда. Эту модель поведения ребенок неосознанно переносит в новую семью. Принять и преодолеть эту модель семья может только при помощи специалистов. Сами родители не справятся — это я говорю как врач-психиатр.
— Какая форма усыновления лучше?
— На самом деле универсальной формы нет — все имеют право на существование. Каждый ребенок уникален, и способ имплантации в семью тоже должен быть уникален. Именно поэтому во всем мире существует целый спектр возможностей взять ребенка в семью. Их необходимо обсуждать и критиковать, но нельзя вычеркивать. Все надо подчинить главной цели — чтобы между приемным ребенком и воспитателями или приемными родителями была установлена атмосфера взаимопонимания и доверия.
— Кстати, о доверии. Сейчас обсуждается закон о запрете сокрытия от усыновленного ребенка информации о его происхождении.
— Я думаю, это было бы правильно. Все тайны в самый неподходящий момент перестают быть тайнами и наносят тяжелейшую травму ребенку. Как только возникает ложь, даже якобы во благо, возникает потенциальная возможность трагедии. С другой стороны, ребенок имеет право знать, кто его биологические родители или хотя бы что они были у него. Нельзя ребенка лишать этого права.
http://www.trud.ru/article/04-09-2015/1328648_detdomam_veleno_stat_vremennym_pristanischem.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий