Vedomosti.ru
06.06.2012, 01:31
06.06.2012, 01:31
Персоналистские режимы, в которых полномочия лидера ограничены только ритуальными условностями в виде карманных парламентов, судов и послушных общественников, называются республиками. Республика в таких случаях — одно название. Таких «республик наоборот» (или «гибридных режимов») в мире десятки, и Россия в их числе. А есть в мире небольшое количество «монархий наоборот» — таких политических систем, в которых от монархий осталось одно название.
Если считать Канаду, Австралию и Новую Зеландию, правителем которых считается королева Елизавета, конституционные монархи царствуют в 11 государствах. Если прибавить к ним карликовые Люксембург, Лихтенштейн, Андорру и Монако — в 15. Пышные празднования 60-летия восшествия на трон английской королевы Елизаветы II — редкий случай, когда монарх в Британии оказывается в центре внимания не одной только желтой прессы, а всего общества, причем внимания скорее позитивного.
Политическое устройство современных королевств, княжеств и герцогств — классические парламентские республики, где строго соблюдается принцип разделения властей, а правительство формирует парламентское большинство. Конституционные монархи царствуют, но крайне редко чем-либо управляют. Свое отношение к политическим изменениям они иногда выражают, но своеобразно. Когда бельгийский парламент в 1990 г. принимал закон о разрешении абортов, тогдашний король Бодуэн I отрекся от престола на несколько дней, чтобы не одобрять его. Некоторым королям — в Дании, Норвегии и Швеции — вообще приходится царствовать в условиях победившего социализма.
Эти лишенные власти монархи — воплощение национального наследия. Сравнивая этот политический курьез с автомобилем, можно сказать, что если кузов здесь выполнен в стиле ретро, то двигатель, подвеска и кондиционер — все новейшего производства. Традиционный внешний вид и яркий бренд привлекают туристов и дополнительные средства в бюджет, многократно превышающие расходы на королевский двор. Бережное отношение к старине при таком подходе не означает сохранения неудобств средневекового быта или жесткой подвески старого автомобиля.
Этим конституционные монархии отличаются от авторитарных режимов современности. Последние делают все наоборот: сверху современный республиканский дизайн, внутри двигатель конца XIX века.
Церемониальная роль монархов в конституционных монархиях не означает отстраненности от действительно важных дел. Прежние и нынешние короли не раз демонстрировали высокую ответственность за судьбу своих народов. Они готовы объединить общества, переживавшие глубокие партийные, национальные или религиозные конфликты. Покойный норвежский король Хокон VII покинул страну в июне 1940 г. после сражений с нацистами и стал символом сопротивления оккупантам. Японский император Хирохито не побоялся взять на себя вину за поражение во Второй мировой войне. Есть и более свежие примеры: молодой король испанский Хуан Карлос во время попытки военного переворота 1981 г. уговорил мятежников не применять оружие и вернуться в казармы. Он стал гарантом мирного перехода страны от диктатуры к демократии. Бельгийский монарх Бодуэн I и его преемник Альберт II не раз мирили франкоязычную и фламандскую общины.
Ни популизм в виде браков с простолюдинами, ни общая безобидность не ограждают королевские семейства от критики. Всегда есть те, кто считает эти туристические достопримечательности слишком дорогим удовольствием. Но у конституционных монархий есть фундаментальный ответ на критику. Они — результат бережного отношения к традициям во внешних проявлениях государственности и энергичных инноваций внутри политической системы. Эта схема все-таки разумнее, чем зеркально противоположная.
Комментариев нет:
Отправить комментарий