Полигон смерти

Коммунистический террор в Крыму в 1917-1921 годы

Дмитрий Соколов

Продолжение

   Овладев Киевом, отряды большевиков отправились наводить “революционный порядок” в Одессе. Установление советской власти в этом приморском городе, также, сопровождалось массовыми расстрелами и грабежами. В сущности, весь недолгий период нахождения города во власти у красных прошёл под знаком террора.

  И здесь леворадикально настроенные матросы в полной мере “проявили себя” , выступив главными инициаторами арестов и казней. “Начинались дни террора и бесправия, – вспоминал современник, – связанные со страшными названиями “Синоп” и Алмаз”. Стоявшие на якоре в одесском порту, эти и другие корабли Черноморского флота (А именно, “Ростислав” и “Прут”) были превращены моряками в застенки и места массовых расправ.

  На крейсере “Алмаз” происходили заседания революционного трибунала, судившего задержанных в городе офицеров. Здесь же приговорённых казнили, причём, зачастую мучительными и садистскими способами: разрывали колёсами лебёдок, живыми кидали в корабельные топки, топили в море. Уже после изгнания большевиков на месте стоянки этих судов водолазами было обнаружено множество останков замученных. к ногам мертвецов были привязаны тяжёлые гири, и трупы стояли в воде, как живые.

  Общее число жертв большевистского террора в Одессе в феврале-марте 1918 года более 2 тыс. человек, из них около 400 – офицеры.

Февральская бойня.

  Январские всплески насилия померкли на фоне страшной трагедии, разыгравшейся в Севастополе  в конце февраля 1918 года.

  Одним из катализаторов будущей вспышки насилия стало принятие 21 февраля 1918 года советским правительством декрета “Социалистическое отечество в опасности!”, который прямо провозглашал:

  “Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления”. Наряду с этим, в декрете содержался призыв “… мобилизовать батальоны для рытья окопов под руководством военных специалистов.

  6) В эти батальоны должны быть включены все работоспособные члены буржуазного класса мужчины и женщины, под надзором красногвардейцев; сопротивляющихся – расстреливать!”.

  Данный декрет был передан на места телеграммой, а 22 февраля 1918 года опубликован в печати. Одновременно 22 февраля из Петрограда в адрес всех совдепов (в том числе и Севастопольского Совета) поступила срочная телеграмма за подписью наркомвнудела Георгия Петровского с требованием “принять строгие меры наблюдения за контрреволюцией”, “… всякие попытки сопротивления советской власти беспощадно подавлять”.

  В Крыму, и особенно в Севастополе, эти распоряжения центра спровоцировали новую вспышку террора. Около 21 часа 21 февраля 1918 года на линкоре “Борец за свободу” состоялось собрание судовых комитетов, которое решило: “заставить буржуазию опустить голову”. Намечен ряд действий, “…вплоть до поголовного истребления буржуазии”.

  На исходе 22 февраля в Севастополе на Каменной пристани собралось более 2500 вооружённых матросов. Разбившись на отряды, черноморцы под лозунгом “Смерть контрреволюционны буржуям”, “Да здравствует Социалистическая Революция”, около 2 часов ночи ( по другим данным – 22 февраля) вошли в город, где начали массовые обыски грабежи и убийства.

  Одними из первых мученической смертью погибли глава  Таврического мусульманского управления и председатель мусульманского комитета муфтий Челебиджан Челебиев, контр-адмирал Николай Львов, капитан 1 ранга Фёдор Карказ, капитан 2 ранга Иван Цвингман и старший городовой севастопольской полиции Синица, содержащиеся в городской тюрьме.

  Согласно свидетельству очевидца, морского офицера Владимира Лидзаря, обречённым связывали руки назад (вязали матросы и рабочий плотнической мастерской Севастопольского порта Рагулин) … Их повели… Никто из обречённых не просил пощады у своих палачей… Дорогой до места убийства в карантинной балке, как передавал потом рабочий Рагулин, их истязали, больного старика Карказа били прикладами и кулаками, и, в буквальном смысле, волокли, так как он болел ногами и не мог идти, адмирала Львова дёргали за бороду, Синицу кололи штыками и глумились над всеми… Перед расстрелом сняли с них верхнюю одежду, и уже расстрелянных, мёртвых били по головам камнями и прикладами…”

Продолжение следует.