Продолжение
После ужина Борис отвёз меня в гостиницу,
что-то напевая себе под нос. И вдруг запел чистым лирическим тенором.
Спал я крепко, проснулся поздно, с лёгкой
болью в голове. Быть может французское вино вовсе не французское, может быть,
рыба была не очень свежей. Во всяком случае, я чувствовал себя нехорошо.
Я помнил: Борис заберёт меня
в час дня. Надеялся, что Наташа поможет мне отвертеться, мол, к сожалению,
важные дела не позволяют мне…
Я позвонил Наташе, спросил, какова
программа на сегодня. Как всегда, она сразу выпалила все от и до. Не было
ничего такого, что могло бы требовать моего присутствия. Сейчас она забирает
Роберта на прогулку по городу, а после ланча они пойдут в музей, где
выставлены, полота старых мастеров.
- Валяйте, - бросил я, - встретимся
вечером в театре.
Борис ждал меня перед гостиницей точно
вовремя. Я сел в его машину и подумал: «Почему он ждал снаружи, а не вошел в
холл?». Милиционеры, стоявшие на перекрёстках, отдавали Борису честь. Почему?
Он интриговал меня всё больше.
Я понимал, почему милиция отдаёт честь
большим черным лимузинам, поблёскивавшим голубыми фарами. Но причем тут
блистающий металлом серебристый «Мерседес»?
Мы подъехали к современному многоэтажному
зданию. В холле сидела хмурая дежурная, похожая на горничных в советских
гостиницах. Увидев Бориса, она скривилась в гримасе, что, видимо, должно было
означать улыбку приветствия.
Главной обязанностью этой женщины, сказал
Борис, было докладывать куда надо, кто к кому приходит. В доме проживали
«аппаратчики» высокого уровня и знаменитые артисты, люди, за которыми власть
присматривает.
Когда мы вошли в квартиру, у меня захватило
дух. Я замер с открытым ртом, очутившись в миниатюрном музее. На стенах, без
просвета висели великолепные старые картины, полы покрыты чудесными персидскими
коврами. Вдоль стен роскошная антикварная мебель, горки с превосходнейшим
фарфором, иконы, хрусталь и хрустальная бесценная люстра. Такое богатство в
Советском Союзе можно было встретить только в музее.
Тот факт, что богатство находилось в руках
частного лица, говорило о положении Бориса больше, чем отдававшие ему честь
милиционеры. Даже кресло, в которое я сел, выглядело так, будто оно
принадлежало Государю Всея Руси.
Бориса заметно радовало моё потрясение его
сокровищами. Чуть снисходительно улыбаясь, он спросил, что мы выпьем перед
ланчем.
Он сел напротив меня в роскошное кресло.
- Выпьем за что-нибудь. Как тебе понравится
тост за жизнь и за то, что она даёт.
- Выпьем за жизнь, - я поднял фужер.
Для Бориса жизнь должна была быть удовольствием,
подумал я, одновременно прикидывая в уме, не попадаю ли я в какую- нибудь
историю, сидя так вот с ним и попивая холодное шампанское. Я огляделся вокруг, не переставая удивляться
его богатству.
- Пойдём, я тебе что-то покажу.
Квартира состояла из тёх больших комнат.
Каждая комната был обставлена в собственном стиле. Центральное место в спальне
занимало огромное ложе с балдахином. Не было сомнения, что оно было старинным,
но каждый листок позолоты блистал как новый. Пол застлан такими толстыми и мягкими
коврами, будто ходишь по меховой шкуре. Из спальни двери вели в две шикарные
ванные комнаты. В другом конце
квартиры находилась кухня, оборудованная всеми известными электрическими
приборами домашнего хозяйства.
«Что же Борис сделал для России, что имеет
право жить в такой роскоши?» - подумал я.
Он жил один, это было видно с первого
взгляда, хотя из-под подушки, лежавшей в изголовье огромного ложа, выглядывал
кончик ночной рубашки.
- Посмотри, - Борис открыл следующую дверь.
Вдоль стен ряды стеллажей на полках. Одна на другой громоздились горы банок
английского, американского, немецкого производства. Тут же банки с кофе и
выпивкой всего мира. Запасов этих хватило бы Кремлю на несколько недель. В углу
комнаты стоял металлический стеллаж, какими перевозят одежду из грузовиков в
магазины. Ровными рядами висели костюмы, дамские блузки, юбки, платья, дублёнки
и куртки разных фасонов. Вид этого тряпья заметно волновал Бориса.
- Бери всё что хочешь, дружище. Выбирай,
если нравится. Видишь. как цыганский барон заботится о себе и близких ему
людях.
Он словно предлагал мне взятку. Но почему,
зачем он хотел меня подкупить, я никак не мог догадаться.
Но это было далеко не всё. Борис повёл меня
в следующую комнату, открыл дверцы тяжелого шкафа.
- Смотри! Кое-что из этого было в коллекции
царя.
Я не сомневался, он говорил правду. Чудесный
старинный серебряный сервиз, серебряные столовые приборы, такие тяжелые, что я
чуть не уронил, поданный мне для осмотра, нож.
- Тут без подделок, дружище! Видишь? «Фаберже»!
Он говорил правду. Произведения искусства,
которыми мог бы гордится любой западный музей.
Продолжение следует.
Источник - журнал Интерпол Москва 1992 год.
Комментариев нет:
Отправить комментарий