Предновогодние назначения и перестановки во власти породили массу комментариев. Их трактовали и как проявление растерянности Владимира Путина, впервые столкнувшегося со стихийным и широким недовольством его политикой и им персонально, и как подготовку нового ГКЧП. Что они являются реакцией на новую политическую реальность, сомнений не вызывает. Однако любопытно рассмотреть новый расклад сил в высших эшелонах власти не только в контексте итогов думских и подготовки президентских выборов, но и как обновление роли самого правительства.
Начнем, однако, с неизменного. Наиболее вероятными обитателями политического Олимпа после марта 2012 года станет все та же, запомнившаяся по 2007—2008 годам тройка. Центровой — Владимир Путин, по краям Дмитрий Медведев с Сергеем Ивановым.
На Шипке всё спокойно.
Лицом к стене
Политические изменения происходят этажом ниже. Кто определял политическое лицо администрации, помимо самого президента? Волошин — Сурков, Медведев — Сурков, Нарышкин — Сурков. Сурков был всегда. И отнюдь не в качестве зиц-председателя. Если оценивать резонанс кадровых сдвигов по шкале Рихтера, то появление в Кремле Иванова, конечно, уступает удалению оттуда Суркова.
Пара Сергей Иванов — Вячеслав Володин пока не сыграна. Ясно, что роль тягловой лошади уготована Володину, Иванов же в лучшем случае будет «государевым оком». Во всяком случае, эффективным самостоятельным управляющим его никак не назовешь. Мешают и бесславное удаление с поста министра обороны, после того как реформа армии была провалена, и выбор не в его пользу Путиным своего преемника, и плачевные итоги курировавшегося им военно-промышленного комплекса (коррупция, «Булава», падающий космос).
Надежды, таким образом, возлагаются на Володина. Но его победа в подковерной войне с Сурковым — это прежде всего реакция на не удовлетворившие ни власть, ни улицу результаты думских выборов, а вовсе не гарантия того, что новый кремлевский генерал от внутренней политики окажется на высоте стоящих перед ним проблем, которые будут обостряться и дальше. Точно можно сказать одно: сурковского иезуитского опыта манипулирования, в частности, Думой, который кремлевский отставник получил в те годы, когда «национальных лидеров» в России не водилось, а между исполнительной и законодательной ветвями власти шла непримиримая борьба, у Володина просто нет. А договариваться придется — и не только в Думе.
Альтернатива — «простые» силовые решения, которые, однако, не решения вовсе.
Как обчистить кошелек
Не менее тревожную картину открывают назначения в правительстве. До сих пор, как бы ни проходили какие угодно выборы, правительство было собранием по преимуществу технократов-экспертов, а не чистых политиков. Это, конечно, не значит, что в правительствах царили товарищеское единодушие и студийный дух.
Правительство имеет дело с деньгами и бизнесменами — людьми, деньгам профессионально поклоняющимися, что, конечно, не проходит бесследно (официально подаваемые чиновниками декларации об имуществе эти следы больше камуфлируют, чем приоткрывают). Но при прочих равных условиях можно было говорить, что контуры экономической политики, а ее проведение — главная функция правительства, задавали люди, разделявшие определенные принципы. Другое дело, что эти контуры на высшем политическом уровне охотно нарушались.
С отставкой Алексея Кудрина «экономический блок» правительства обезглавлен, а значит, разоружен. Теперь в правительство десантируются на вице-премьерские посты люди, сделавшие себе имя не в экспертном сообществе, а в политике, причем политике вполне определенного толка.
Даже тогда, когда в правительстве политик меняет именно политика, а не эксперта, как это имеет место при замене Сергея Иванова на Дмитрия Рогозина, речь идет о разных политиках.
Рогозин не станет отсиживаться в кабинетной тиши. Он не откажется сокрушать телекамеры обличениями происков его западных коллег, чтобы нарастить расходы на курируемые им ведомства, — от гособоронзаказа (хотя его нынешний уровень производители элементарно не могут переварить, им остается его только пилить) до ракетно-космической отрасли и атомной энергетики. Причем действовать Рогозин будет на хорошо освоенном и практически всегда востребованном Кремлем и частью общества поле так называемой национальной внешней политики. А в ней фантомные боли по былому великодержавному статусу перевешивают скучные экономические расчеты.
Вектор: даешь! Деньги, русский национализм, угрозы, обвинения и еще раз деньги. Риски — и политические, и экономические, и социальные, и национальные будут расти, а вместе с ними будет усиливаться и внутриполитическая напряженность.
Сурков в правительстве никого не меняет. Путину пришлось специально очертить круг его обязанностей. Что получилось — не исключено, что намеренно, — анекдотично: от программы ГЛОНАСС до модернизации образования, науки и здравоохранения. Вице-премьер по ГЛОНАСС и тому подобной модернизации — звучит издевательски.
Но Сурков может не согласиться считать выброс из Кремля почетной ссылкой. Если же его навыки будут объединены с натиском Рогозина (оба свежих вице-премьера отвечают за модернизацию, в погонах и без), то против такого тандема будет трудно устоять.
Сурков и Рогозин близки и в откровенном презрении к тем экономическим принципам, которые отстаивал Кудрин. Ровно три года назад, в январе 2009 года, Сурков выдал замечательный афоризм: «Кризис не преодолеть, высылая на борьбу с ним вялое ополчение счетоводов». Кризис снова у ворот, а главы ополченцев в правительстве нет.
Противостоять лоббистам расширения госрасходов масштаба Суркова и Рогозина, скорее всего, будет некому. Даже если куратором экономического блока в новом кабинете станет Аркадий Дворкович, блоку Суркова — Рогозина по силам его смять. К тому же не исключено, что в новое правительство, чтобы сгладить протестные выступления, будут введены представители парламентской оппозиции. Все они придерживаются по-разному выраженной, но левой ориентации, то есть согласны с афоризмом Суркова. К тому же из правительства предусмотрительно убрали прежнего вице-премьера, куратора социальной политики и грамотного, а не доморощенного экономиста Александра Жукова.
По московскому времени
Все это значит, что правительство меняет ориентацию. Соответствующая операция проходит в самое неподходящее время. Во всем мире действует правило: экономический кризис — время политики по рецептам скупых правых либералов, подъем — пора щедрых социал-демократов. В Москве, похоже, излишне увлеклись переводом часов.
Новая ориентация правительства не сулит России ничего хорошего. Она разоружает страну перед кризисом.
Собственно, это уже происходит. Дмитрий Медведев трижды за полтора последних месяца 2011 года повторил, что на Россию надвигается кризис, к чему надо быть готовым. Особенно этот пассаж удался президенту на последнем в 2011 году заседании Госсовета, где он сравнил нынешнюю обстановку в мировой экономике с Великой депрессией.
До него это сравнение проводил ряд экономистов. Например, глава МВФ Кристин Лагард. Но когда параллель с Великой депрессией проводит не экономист, а политик, президент России, возникают две ассоциации.
Первая, общая: именно политики привели к тому, что Великая депрессия завершилась Второй мировой войной. Вторая, адресная: не кто иной, как Медведев, настоял на расширении госрасходов (прежде всего — военных), оставивших бюджет страны и чрезмерно зависящую от государства экономику без резервов перед лицом все более вероятного удара кризиса. Когда он теперь выступает с серией алармистских заявлений, это демонстрирует, с каким удовольствием политики забывают, что сами же и творят.
К сожалению, новая ориентация правительства повышает вероятность подобных рецидивов. Дело, впрочем, не в них, а в том, что за модернизацию, то есть за будущее страны, в правительстве будут отвечать такие деятели, как Сурков и Рогозин.
Что ж, будем строить свое будущее сами!
Николай Вардуль http://digest.subscribe.ru/economics/news/n752606556.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий