Продолжение
На московской улице этот цыган был
явлением необычным. Несколько человек остановились рядом, глазея на
нас. Женщины смотрели на Бориса с удивлением и завистью, а он беззаботно
«токовал», видимо, привыкший к вниманию и восхищению.
- Прошу Вас, маэстро, простите, что
задерживаю Вас так неучтиво, но я хотел бы пригласить Вас на ужин.
Первый наказ иностранцу, приезжающему в
Советский Союз, гласит: не вступай в беседы с незнакомцами и не принимай от них
приглашений. Я сам втолковывал это правило все участникам ансамбля и не
собирался его нарушать, хотя, несомненно, случай с Борисом был исключительный.
- Прошу прощения, - ответил я. – Мне жаль,
но я не могу принять приглашения. Сегодня вечером я занят.
Не знаю, быть может, мои слова прозвучали
слишком искусственно. Борис с лёту понял меня.
- Жаль, - вздохнул он. – Я знаю, что вас
людей с Запада, и особенно из Англии, надо сначала предупреждать, потом
приглашать, о прошу мне верить – я купил билеты а все концерты… и… и… Маэстро Вы – человек! Вы мня восхищаете. Я
чувствую, что у нас много общего, на есть, что сказать друг другу.
«Осторожно, - прозвучало в
моём мозгу. – Кто этот человек? Почему так демонстрирует своё богатство?» И я
сказал себе: «не дай втянуть себя в какую-нибудь историю. Наверняка за тобою
следят. Избавься от него».
- Извините, мне жаль, что я
не могу составить Вам компанию, - пробубнил я. – Может быть завтра.
К моему удивлению, Борис
воспринял отговорку серьёзно.
- Завтра? Прекрасно! В это же
время. Я буду ждать.
Прежде чем я успел возразить,
он пошел к новому спортивному «Мерседесу», стоящему у гостиничного подъезда. Махнул мне рукой на прощание, и отъехал, не обращая ни малейшего внимания
на уличное движение.
Мне удалось отыскать Роберта, но не в нашем номере, а в
небольшом кабинете при гостиничном
ресторане. Я пытался рассказать ему о встрече с Борисом, но Роберт не слушал,
увлеченный очередным успехом. Очнулся он только тогда, когда я рассказал ему,
что Борис, наверняка, является его самым горячим поклонником в СССР.
- Так надо было пригласить го на ужин, - выпалил он. Я пытался
втолковать ему об опасности принимать приглашения от незнакомых людей, но он,
как всегда, отделывался шуточками. Ока мы с ним спорили, вошла наша переводчица
Наташа.
- Может ли она присоединиться к нам? – спросил я.
- Что за вопрос! – воскликнул Янг. – Конечно! И не только
за солом…
Наташа покраснела. Тон её был холоден как лёд:
- Я замужем. Мой
муж очень силён. А кому-то надо дожить до конца турне в целости и сохранности, не
так ли?
Роберт пытался обернуть всё в шутку. Встал, подошел к
фортепиано. Не знаю, играл ли он, заглаживая неловкости, перед Наташей, но мне
как раз подвернулся случай спросить её о Борисе.
- Ах, это о нём шел разговор! – Наташа силилась выглядеть
естественно, но в её голосе прозвучала какая-то удивительная нота. Я знал, что
Наташа активно работала в комсомоле, прежде чем стала членом партии. Вышла замуж
за простого рабочего, изучала английский
французский в Инязе – на обоих языках говорила бело с сильным
американским акцентом, было принята в группу переводчиков высшей квалификации
Госконцерта. Не исключаю, что он была
там лучшим переводчиком. Увы, я знал так же: в нее обязанности входит составление детальных
доносов. Я не был уверен, правильно ли поступил, спросив её о Борисе, но мне
так хотелось узнать о нём хоть что-нибудь.
- Я его знаю, даже неплохо. Ты не должен его опасаться. Это
цыган, а вес цыгане любят музыку и артистов. Борис сам неплохо поёт и, может
быть, поэтому хочет с тобой встретиться. Он достаточно безопасен. У него много
влиятельных друзей. Особенно один, точнее одна. Но это не моя компания, мне и
говорить-то об этом страшно. Только предупреждаю тебя: не верь всему, что он
говорит. Обмануть для цыган так же естественно, как для других заниматься любовью. – Наташа ухмыльнулась, поведя глазами в сторону Роберта.
Наш пятый концерт был совершенно необычным. В первом ряду
зрителей, в нескольких шагах от Бориса, я заметил эстрадную звезду первой величины
– Тамару Ханум.
Она была одета в национальную узбекскую одежду, на голове
маленькая шапочка, украшенная драгоценными камнями. Её нельзя было не заметить.
Узбеки оказывают ей почти божеские почести. В период между двумя мировыми войнами
Тамара Ханум гастролировала по многим странам с Узбекским ансамблем песни и
танца. Я наблюдал за Тамарой сквозь нашу дырку в декорации. Она здорово постарела,
но ведь прошло 30 лет с того дня, кода я видел её в последний раз. Тогда я был
поражен её концертом, всю ночь не мог заснуть, мне казалось, что я влюбился в
неё.
Незадолго до финала я вышел на эстраду, чтобы исполнить
вместе с Робертом, специально для него написанную, песню «Не надо больше слёз».
Пеня была весёлой, ритмичной, годилась для прихлопывания в такт. Прежде чем
оркестр успел заиграть первые такты, я остановил музыку жестом руки. Наступила
тишина. Роберт посмотрел на меня с удивлением. Я подмигнул ему.
- Друзья, сегодня мы счастливы. Нас удостоила своим
присутствием великая Тамара Ханум!
Осветитель лучом прожектора выхватил её из толпы, я сошел
со сцены, подошел и поцеловал ей руки. В
ответ она поцеловала меня по-русски в обе щёки.
Это был потрясающий момент. Краем глаза я заметил, что
сидящий в первом ряду Борис бурно аплодирует.
После такого концерта трудно было выйти из гримёрной. Но
Борис терпеливо ждал меня.
На этот раз он был одет менее эксцентрично. Но на
запястье всё же позванивал толстый золотой браслет, задевавший солидные, самой
последней модели золотые часы марки «Патек
Филип».
Ресторан ВТО; Борис знал здесь всех, и все знали его.
Приветствуя, многие вытягивались от почтения. Однако, мерой его известности,
даже славы, был столик, за который нас усадили. Закуски, не встречающиеся в самых
известных ресторанах Москвы, четыре сорта икры, копчёные рыбы, а в ведёрках со
льдом – бутылки французского вина.
Борис отбился от агрессивных размалеванных дам, норовивших
присесть к нам, пододвинулся ко мне и понизил голос.
- Знаешь, зашептал он, - мы цыгане, разбираемся в людях.
Когда я тебя увидел, сразу понял, ты тот человек, которого я жду много лет. Я
не могу тебе сегодня объяснить всего. Никогда неизвестно,
кто тут за кем следит.
Мурашки пробежали у меня по спине. «Брось это», - кричал
внутренний голос. Я не отозвался
ни одним словом, но от Бориса
отодвинулся. Я хотел посмотреть ему прямо в его зелёные глаза и сказать, что его проблемы меня не интересуют,
что я приехал в Россию, исключительно, с одной целью – дать несколько
концертов. Гость из Великобритании, я не имею ни малейшего намерения
вмешиваться в чужие дела. Хотел, но не сказал. Вспомнил Наташины слова – он не
опасен.
Моё молчание Борис воспринял как согласие с ним.
Переменил тему, рассказал, что он сын цыганской княгини, от которой унаследовал
большое состояние.
- Завтра покажу тебе свои сокровища. Приедешь на ланч и
сам увидишь.
Он рассчитывал на моё любопытство, и, честно говоря, ему это
удалось.
Продолжение следует.
Источник - журнал Интерпол Москва 1992 год.
Комментариев нет:
Отправить комментарий